![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
chameleon_girlВ принципе, я могла бы очень коротко описать этот концерт. Достаточно сказать, что Брюно Пельтье осыпали бешеными овациями еще до того, как он начал петь. Одно это говорит почти обо всем.
Я знала, что Брюно готовит сюрпризы для нас - он говорил это на фейсбуке, и еще раз повторил при личной встрече в аэропорту: готовьтесь, мол, что-то будет. Я знала, что "заказывали" русские фаны - "Déliverrance", "Dénaturé", брелевский "Амстердам", и, кажется, отдельную "Луну". Я знала, что что-то из этого прозвучит... но к "Diego" я оказалась не готова. Я даже подумать не могла, что заказывали и ее тоже, а ведь это одна из моих любимейших песен на том самом "живом" альбоме.
Но ягодки оказались впереди.
Пельтье утверждал, что в Москву везет тот же самый "Микрофониум", что играет и в Квебеке, может быть, с некоторыми отличиями, но не кардинальными. Возможно, в прошлом году так и было. Но этот концерт... джентльмены и леди, это что угодно, но только не "Микрофониум".
Брюно сначала спел "микрофонную" "J'me voyais plus". Эта композиция отлично подходит для начала концерта - тихая и медленная сначала, она заканчивается красивейшим, энергичным крещендо, а красивое энергичное крещендо всегда было визитной карточкой Пельтье-вокалиста. Затем была "Ma jalousie" - с моего любимого альбома "Un monde à l'envers", затем была "Aime" с альбома "Miserere", затем пошли сюрпризы, затем было по-прежнему крышесносящее medley из мюзиклов, традиционные кафедрали с традиционным выходом в зал... а потом начались ХИТЫ. Не побоюсь этого слова, аццкое зажигалово.
"A prochaine... сльедушая пьесня очен важна дла фсех кебекцев". И зал немедленно замахал квебекскими флагами, подхватывая "а ля Маниииик". Загадочная, мной до конца не понятая "Speranza" - сегодня она звучала богато, шикарно и мощно. Снова сюрприз "par Internet". Когда он сказал, что сюрприз - с альбома "D'autres rives", в сердце как-то екнуло... да, это была именно она, "Vivre sa vie". И, конечно, "La chanson des vieux amants". Великая песня Бреля, прекрасная сама по себе. Я никогда не забуду, как Брюно вышел на второй бис, уже очень уставший, потерявшийся и вымотанный, и спел ее, спел ее последнюю часть без микрофона, только чистым голосом озвучивая зал - и мне, в самом конце партера, было его прекрасно слышно - и музыку, и слова.
Меня вообще поразило, насколько лучше при живых аранжировках звучат давно известные песни. "Мизерере", которую я не особо люблю - сегодня вечером я ее любила. "Jusqu'à la dernière femme" - гораздо, гораздо интереснее вживую. "Coriace" - она, оказывается, заводная и тоже надрывная, как же я не обращала внимания раньше. А "Кафедрали"?! При всей моей любви к "Кафедралям", они мне уже в зубах навязли и я их слушаю редко. Сегодня я словно впервые их услышала и снова ощутила ту поэтическую энергетику и надрыв, за которую их все и любят, и я поняла, сегодня наконец-то по-настоящему поняла, почему Брюно просят исполнять их раз за разом, вот уже 12 лет подряд, и почему он каждый раз поет их, несмотря на то, что они ему явно осточертели в году еще этак двухтысячном.
Брюно - он вообще такой артист, который прислушивается к поклонникам. Более того, он, кажется, их по-настоящему слышит.
Когда-то мне высказали одну мысль, которая показалась мне очень похожей на правду: любое творчество цепляет, если в тебе есть, чем цеплять. Ты никогда не изобразишь искреннее горе, если не пережил его в жизни, никогда не опишешь ревность, если не умеешь ревновать, никогда не споешь с надрывом, если тебя ни разу не складывало пополам от боли. В этом смысле мне понятно, почему голос Пельтье назвали "золотым" - он не драгоценный и блестящий, он богатый. Это человек, который многое пережил и многое понял, и готов делиться опытом, эмоциями, переживаниями, собственным светом. И я вижу в нем этот свет, это богатство души, которой он и делится - вот он хвалит русских девушек, и говорит, что "они прилетели сюда издалека, чтобы петь, и они будут петь еще". И, конечно, его потрясающее заявление: "Я хочу сказать, что мы с моей командой нигде не встречали такого благодарного приема, как у вас, не считая того раза в прошлом году, когда мы были у вас в Москве. Вы потрясающая публика, очень горячая и интенсивная, но в то же время уважительная".
Признаться, больше, чем услышать Брюно вживую, мне хотелось посмотреть на Брюно вживую. Сравнить его образ с тем образом одиннадцатилетней давности, когда я увидела его впервые. Со времен Нотра Пельтье сильно изменился - состриг волосы, поседел, на лице появились лучинки-морщины, а главное, изменился голос - с теноральной тесситуры он перешел на баритональную. Нет, на самом деле, несмотря на мою дикую любовь к "Луне", я люблю пост-нотровский вокал Пельтье гораздо больше - он стал звучать полнее, круглее (вокалисты меня поймут), мощнее и как-то.. свободнее, что ли, без пережимов. И все равно мне было интересно - есть ли все еще в нем Гренгуар, остался ли в нем тот нежный мелодичный звук? Но только Брюно начал петь, как мне стало ясно - ничто никуда не делось, да вот же он, тот же самый Брюно, с тем же самым звуком, той же высокой позицией в башке, теми же звенящими головными резонаторами и ощущением бьющей фонтанирующей струи в выдохе, которая уходит в зал и расходится разноцветными иголками под потолком - все это в свое время и свело меня с ума. (Кстати, господа начинающие вокалисты, крайне рекомендую слушать записи Пельтье для понимания, что же такое опора и зачем она нужна - когда он пел, я физически ощущала эту дыхалку от живота, которая идет в голову и выводится на носонебку, чтобы потом уйти в зал. Методички писать можно, я не вру.)
Собственно, вот мое главное впечатление от концерта: голос Брюно, он вообще как-то... никуда не делся. Вот "Мизерере" - она звучит так же, как и в студийной записи, сделанной 14 лет назад, вот кусочек "Луны" - богатое, полное вибрато на "qui meurt, quand revient le jour", которого не было в оригинале, но затем снова - те же рыдающие интонации поэта парижских улиц. "Vivre sa vie" - такая же выразительная, грустная, бьющая по больному, та же зубодробительная "S.O.S. d'un terrien en detresse" - когда-то давно, еще до Нотра и свалившейся славы он пел эту арию, полулежа на сцене парижского "Могадора", и тогда он выдавал тонкую, чуть сиплую, чуть шершавую фальцетную до второй октавы. И вот она, та же самая фальцетная до, такая же тонкая, как игла, прямая вначале, опертая и чуть вибрирующая в конце.
Конечно, живое выступление есть живое выступление, оно отличается от студийных записей. Но я закрываю глаза - и слышу ТОТ САМЫЙ голос, который когда-то купил меня с потрохами и заставил плакать, и по сей день волнует, обжигает и вдохновляет.
Доброй ночи, Москва. Сегодня вечером ты услышала Золотой голос Квебека.
Я знала, что Брюно готовит сюрпризы для нас - он говорил это на фейсбуке, и еще раз повторил при личной встрече в аэропорту: готовьтесь, мол, что-то будет. Я знала, что "заказывали" русские фаны - "Déliverrance", "Dénaturé", брелевский "Амстердам", и, кажется, отдельную "Луну". Я знала, что что-то из этого прозвучит... но к "Diego" я оказалась не готова. Я даже подумать не могла, что заказывали и ее тоже, а ведь это одна из моих любимейших песен на том самом "живом" альбоме.
Но ягодки оказались впереди.
Пельтье утверждал, что в Москву везет тот же самый "Микрофониум", что играет и в Квебеке, может быть, с некоторыми отличиями, но не кардинальными. Возможно, в прошлом году так и было. Но этот концерт... джентльмены и леди, это что угодно, но только не "Микрофониум".
Брюно сначала спел "микрофонную" "J'me voyais plus". Эта композиция отлично подходит для начала концерта - тихая и медленная сначала, она заканчивается красивейшим, энергичным крещендо, а красивое энергичное крещендо всегда было визитной карточкой Пельтье-вокалиста. Затем была "Ma jalousie" - с моего любимого альбома "Un monde à l'envers", затем была "Aime" с альбома "Miserere", затем пошли сюрпризы, затем было по-прежнему крышесносящее medley из мюзиклов, традиционные кафедрали с традиционным выходом в зал... а потом начались ХИТЫ. Не побоюсь этого слова, аццкое зажигалово.
"A prochaine... сльедушая пьесня очен важна дла фсех кебекцев". И зал немедленно замахал квебекскими флагами, подхватывая "а ля Маниииик". Загадочная, мной до конца не понятая "Speranza" - сегодня она звучала богато, шикарно и мощно. Снова сюрприз "par Internet". Когда он сказал, что сюрприз - с альбома "D'autres rives", в сердце как-то екнуло... да, это была именно она, "Vivre sa vie". И, конечно, "La chanson des vieux amants". Великая песня Бреля, прекрасная сама по себе. Я никогда не забуду, как Брюно вышел на второй бис, уже очень уставший, потерявшийся и вымотанный, и спел ее, спел ее последнюю часть без микрофона, только чистым голосом озвучивая зал - и мне, в самом конце партера, было его прекрасно слышно - и музыку, и слова.
Меня вообще поразило, насколько лучше при живых аранжировках звучат давно известные песни. "Мизерере", которую я не особо люблю - сегодня вечером я ее любила. "Jusqu'à la dernière femme" - гораздо, гораздо интереснее вживую. "Coriace" - она, оказывается, заводная и тоже надрывная, как же я не обращала внимания раньше. А "Кафедрали"?! При всей моей любви к "Кафедралям", они мне уже в зубах навязли и я их слушаю редко. Сегодня я словно впервые их услышала и снова ощутила ту поэтическую энергетику и надрыв, за которую их все и любят, и я поняла, сегодня наконец-то по-настоящему поняла, почему Брюно просят исполнять их раз за разом, вот уже 12 лет подряд, и почему он каждый раз поет их, несмотря на то, что они ему явно осточертели в году еще этак двухтысячном.
Брюно - он вообще такой артист, который прислушивается к поклонникам. Более того, он, кажется, их по-настоящему слышит.
Когда-то мне высказали одну мысль, которая показалась мне очень похожей на правду: любое творчество цепляет, если в тебе есть, чем цеплять. Ты никогда не изобразишь искреннее горе, если не пережил его в жизни, никогда не опишешь ревность, если не умеешь ревновать, никогда не споешь с надрывом, если тебя ни разу не складывало пополам от боли. В этом смысле мне понятно, почему голос Пельтье назвали "золотым" - он не драгоценный и блестящий, он богатый. Это человек, который многое пережил и многое понял, и готов делиться опытом, эмоциями, переживаниями, собственным светом. И я вижу в нем этот свет, это богатство души, которой он и делится - вот он хвалит русских девушек, и говорит, что "они прилетели сюда издалека, чтобы петь, и они будут петь еще". И, конечно, его потрясающее заявление: "Я хочу сказать, что мы с моей командой нигде не встречали такого благодарного приема, как у вас, не считая того раза в прошлом году, когда мы были у вас в Москве. Вы потрясающая публика, очень горячая и интенсивная, но в то же время уважительная".
Признаться, больше, чем услышать Брюно вживую, мне хотелось посмотреть на Брюно вживую. Сравнить его образ с тем образом одиннадцатилетней давности, когда я увидела его впервые. Со времен Нотра Пельтье сильно изменился - состриг волосы, поседел, на лице появились лучинки-морщины, а главное, изменился голос - с теноральной тесситуры он перешел на баритональную. Нет, на самом деле, несмотря на мою дикую любовь к "Луне", я люблю пост-нотровский вокал Пельтье гораздо больше - он стал звучать полнее, круглее (вокалисты меня поймут), мощнее и как-то.. свободнее, что ли, без пережимов. И все равно мне было интересно - есть ли все еще в нем Гренгуар, остался ли в нем тот нежный мелодичный звук? Но только Брюно начал петь, как мне стало ясно - ничто никуда не делось, да вот же он, тот же самый Брюно, с тем же самым звуком, той же высокой позицией в башке, теми же звенящими головными резонаторами и ощущением бьющей фонтанирующей струи в выдохе, которая уходит в зал и расходится разноцветными иголками под потолком - все это в свое время и свело меня с ума. (Кстати, господа начинающие вокалисты, крайне рекомендую слушать записи Пельтье для понимания, что же такое опора и зачем она нужна - когда он пел, я физически ощущала эту дыхалку от живота, которая идет в голову и выводится на носонебку, чтобы потом уйти в зал. Методички писать можно, я не вру.)
Собственно, вот мое главное впечатление от концерта: голос Брюно, он вообще как-то... никуда не делся. Вот "Мизерере" - она звучит так же, как и в студийной записи, сделанной 14 лет назад, вот кусочек "Луны" - богатое, полное вибрато на "qui meurt, quand revient le jour", которого не было в оригинале, но затем снова - те же рыдающие интонации поэта парижских улиц. "Vivre sa vie" - такая же выразительная, грустная, бьющая по больному, та же зубодробительная "S.O.S. d'un terrien en detresse" - когда-то давно, еще до Нотра и свалившейся славы он пел эту арию, полулежа на сцене парижского "Могадора", и тогда он выдавал тонкую, чуть сиплую, чуть шершавую фальцетную до второй октавы. И вот она, та же самая фальцетная до, такая же тонкая, как игла, прямая вначале, опертая и чуть вибрирующая в конце.
Конечно, живое выступление есть живое выступление, оно отличается от студийных записей. Но я закрываю глаза - и слышу ТОТ САМЫЙ голос, который когда-то купил меня с потрохами и заставил плакать, и по сей день волнует, обжигает и вдохновляет.
Доброй ночи, Москва. Сегодня вечером ты услышала Золотой голос Квебека.
